Три великих жизни [сборник 1968] - Вера Михайловна Корсунская

Ламарк ищет защиты у Национального Собрания

Версальский дворец широко раскрывает главные двери в зал, где должно происходить открытие собрания Генеральных Штатов, созванных по всеобщему настоянию представителей всех сословий.

В распахнутые двери во всем блеске золотого шитья, кружев и бархата торжественно проходят депутаты аристократии, в то же время узким боковым входом протискиваются небольшими кучками в своих мещанских костюмах представители «третьего сословия».

Накануне состоялось пышное церковное богослужение в старинной церкви, и там также резко разделились депутаты по сословиям.

Во главе разодетого дворянства в церковь вошли король Людовик XVI, королева и другие члены королевского дома. Золото, камни, развевающиеся перья на шляпах, шпаги. Рядом высшее духовенство в облачениях, не уступающих по роскоши придворным костюмам, затем бедно одетое низшее духовенство.

Это пышное шествие замыкалось длинным хвостом черных плащей, бедных камзолов «третьего сословия».

Но не прошло и нескольких месяцев, как «третье сословие» заставило трепетать короля и двор перед своей неуклонно нараставшей революционной мощью.

14 июля 1789 года народ взял приступом Бастилию, одну из страшных тюрем Франции, разгромил ее с яростью, оправдываемой только его многовековыми тяжкими страданиями. Освободили узников Бастилии…

Власть сосредоточилась в руках Национального Собрания.

…Все так же, как обычно, Жан Батист Ламарк приходил на работу к пяти часам утра и кончал ее в девять часов вечера. Он был совершенно уверен, что его занятия очень важны для Франции, что никто не осудит его за них и не упрекнет.

Ламарк не сомневался, что Национальное Собрание бережно отнесется к научным учреждениям. И в решительные моменты Ламарк с достоинством гражданина, ученого действительно обращался к нему, чтобы отстоять перед ним интересы науки.

Пока власть принадлежала Национальному Собранию, многие из деятелей старого режима возглавляли ответственные должности.

Они больше думали об устройстве личных дел, о собственном обогащении, чем о приведении в порядок расстроенных государственных финансов. Интриги, доносы, подкупы — все оставалось в силе.

Мы уже говорили, в каком бедственном состоянии находились финансовые дела Франции.

Национальное Собрание решило провести по всем статьям государственного бюджета резкое сокращение расходов. Научные учреждения ждала та же участь, что и всех других.

Садом и Кабинетом Естественной Истории заведовал тогда некий де Биллардери, человек, по существу, далекий от научных интересов и смотревший на науку, как на одно из возможных средств сделать карьеру.

Ламарк перед ним не угодничал, не принимал участия в его интригах и потому пришелся Биллардери не по душе. Тот упорно искал случая, как бы отделаться от неприятного подчиненного. При сокращении штатов, проводимом Национальным Собранием, оказалось удобным уволить Ламарка. И он добился, что специальный Финансовый Комитет постановил сократить некоторые должности при Кабинете Естественной Истории, в том числе должность, занимаемую Ламарком, поручив его обязанности профессору ботаники Королевского Сада.

Ламарк до глубины души возмутился поведением своего начальника и, нисколько не сомневаясь, что Национальное Собрание сумеет справедливо разобраться в существе вопроса, обратился к нему с двумя большими записками. В одной из них он написал о своих научных заслугах, а во второй доказывал, что занимаемая им должность необходима и что он ее занимает по праву.

Эти записки настолько характерные автобиографические документы, что мы приведем из них некоторые выдержки.

Первая записка называется: «Соображения в пользу шевалье де ла-Марк, бывшего офицера полка Божоле, члена Академии наук, королевского ботаника, состоящего при Кабинете Естественной Истории».

Ламарк начинает кратким введением, в котором предупреждает, что в записке приводятся доказательства необходимости самостоятельной должности ботаника при Кабинете, и в ней изложены:

«…заслуги де ла-Марка, занимающего эту должность, чтобы дать возможность судить о том, есть ли во Франции ботаник, которому следовало бы передать эту должность, если бы было признано необходимым сместить того, кто ее занимает теперь».

Дальше Ламарк напоминает о благосклонности, оказанной французами «Флоре Франции», в которой собраны «наименования, описания и изложения свойств всех растений, дикорастущих в пределах королевства, с применением новой аналитической методы, более легкой, чем все известные».

«…Книга эта сильно развила во Франции вкус к изучению ботаники, многочисленные доказательства чему автор имеет ежедневно. А между тем, — пишет Ламарк, — это только набросок очень большого труда, задуманного шевалье де ла-Марком, и для которого он неустанно копит материалы».

Ламарк говорит о вкладе, сделанном им в Королевский Сад и Кабинет в виде коллекций минералов, гербариев и живых растений, собранных им в путешествиях по Европе и самой Франции.

«Обширность изысканий, которых требует эта работа, необыкновенно велика; в этом легко убедиться, если вспомнить, что не существует ни одного сочинения по ботанике, которое могло бы служить основою для вновь предпринимаемого.

В течение последнего столетия никто не делал подобной попытки. Никто не пытался дать описания всех известных растений. Единственное существующее в ботанике общее сочинение, которое вводит достаточную точность в изложение существенных признаков растений, это „Виды растений“ Линнея. Однако это сочинение на самом деле только „прообраз“, так как оно для всех упоминаемых в нем растений дает только характеристику в одной фразе и синонимию, что его делает гораздо менее удовлетворительным, чем задуманное. О работе, предпринятой шевалье де ла-Марком, уже можно судить, так как вышло 5 полутомов ее, с описанием более 6000 растений.

Выводы

Шевалье де ла-Марк, как видно из предыдущего, работал много и теперь работает с большим увлечением. Сверх того, привычка неустанно исследовать и определять все известные виды тех родов, которыми он занимался, дала ему по необходимости большие познания чужеземных растений и делает его особенно пригодным для работ при Кабинете Естественной Истории. Тем не менее согласно проекту Фин. Комитета он должен быть уволен, а должность его передана лицу, которое еще